Читать онлайн книгу "Книга №1, или В тайге зимою хорошо"
Книга №1, или В тайге зимою хорошо
Наталья Серова
Пассажирский самолёт совершает аварийную посадку. В сибирской тайге. Зимой. В метель. Нескольким пассажирам и членам команды удаётся выжить. Но спасатели не найдут их, пока не стихнет снегопад… К счастью, самолёт сел не так далеко от крупного города. Всего несколько десятков километров отделяют людей от цивилизации. Выжившие отправляются в путь. Их ждут бодрящий морозец, свежий воздух и шикарная природа. А еще холод, голод и смерть. В тайге право на жизнь нужно еще заслужить… Содержит нецензурную брань.
1.
Ночь. Полная луна освещала Таёжный – крошечный городишко, со всех сторон окруженный тёмной тайгой. На окраинах города виднелся большой котлован, уродливые здания рудника и небольшого аэропорта, длинные строения фермы. Через рудник тянулась, исчезая в лесу, тоненькая тёмная ниточка – железная дорога. Снег блестел на крышах домов, из печных труб столбом струился дым. В центре города, среди деревянных домов, гордо возвышались четыре старые пятиэтажки.
В окне одной из пятиэтажек горел приглушённый свет. Здесь, при мягком свете лампы, за столом сидела Настя Казакова – худенькая темноволосая девушка. Перед ней на столе лежали учебники, пособия и стопки тетрадок. Настя проверяла тетрадки и перекладывала их из одной стопки в другую.
Рядом со столом стояла кровать, в которой спал Данил – сын Насти, пухлый шестилетний мальчик. Ребёнок тяжело дышал во сне, часто кашлял и шмыгал носом.
Настя с тревогой посматривала то на Данила, то на большие настенные часы, затем снова возвращалась к своей работе. Напряжение нарастало, Настя всё больше горбилась, прижимаясь к письменному столу, её руки дрожали.
Раздался негромкий звон, Настя вздрогнула, оглянулась, и немного успокоилась – это часы пробили двенадцать. Девушка снова сгорбилась над столом, сложила руки в молитвенном жесте, тихо шепча про себя: «Пожалуйста, пожалуйста. Пусть всё будет хорошо. Пусть обойдётся. Пожалуйста, я так устала. Пусть всё будет хорошо. Я устала, не хочу больше. Не хочу…». По щекам её бежали слезы.
Из подъезда раздался грохот, и звон бьющегося стекла, затем громкий стук в дверь. Настя обреченно вздохнула, вытерла слёзы и вышла из комнаты. Девушка вышла в коридор, включила свет, посмотрела на себя в большое зеркало, висевшее рядом с прихожей, и горько вздохнула.
– Открывай, курва!!! – послышался из подъезда хриплый мужской голос, и в дверь снова застучали.
Девушка открыла дверь и отошла, впуская мужа. Андрей Казаков – высокий темноволосый мужчина, крепкого телосложения, шатаясь, ввалился в квартиру. Он был пьян настолько, что с трудом стоял на ногах, одежда на нём была мокрой и грязной. Мужчина, напряженно сопя, обвёл злым взглядом коридор и посмотрел на Настю. Девушка чуть склонила голову, стараясь не смотреть мужу в глаза.
– Чё так долго, сука? Открыть не могла? – мужчина засопел сильнее, со злостью глядя на жену.
– Извини, Андрюша – не поднимая головы, ответила Настя. Девушка изо всех сил сдерживала слёзы.
Андрей отвёл глаза от жены и начал расстёгивать пуховик. Пальцы его не слушались, пуховик никак не расстёгивался. Наконец, рассердившись, мужчина с силой дёрнул за полы одежды. Послышался треск рвущейся ткани.
– Тихо, тихо, дай я расстегну, – девушка подошла к мужу и, по-прежнему, не поднимая глаз, попыталась аккуратно расстегнуть молнию на куртке мужа.
– Отвали! – Андрей с силой оттолкнул жену и снова дёрнул за полы пуховика, напряженно сопя. Одежда поддалась, и Андрей сорвал с себя куртку. Мужчина откинул порванный пуховик в сторону и, тяжело привалившись к стене, неуклюже стряхнул с ноги валенок.
Настя с ужасом наблюдала за Андреем. Стряхнув с ноги второй валенок, муж гневно посмотрел на жену:
– Чё уставилась? Не видишь, куртка упала? Подняла, быстро!
Настя, глотая слёзы, подняла с пола пуховик и аккуратно повесила на плечики в прихожей. Андрей, шатаясь, подошёл к вешалке, снял с неё пуховик, осмотрел его, после чего ткнул рваной курткой в Настю:
– И чё ты повесила, курица? Не видишь, зашить надо! В чём я завтра на работу пойду, сука?
Настя взяла пуховик и, не сдержавшись, всхлипнула. По её щекам потекли слёзы. Андрей ещё больше распалился:
– Чё, сука, ревёшь? Плохой стал?
– Всё в порядке. – Настя взяла себя в руки и вытерла слёзы. – Ты кушать будешь?
– Чё? Да, пил! И чё теперь? Я что, с друзьями после работы выпить не могу, сука?
– Ничего уже, иди ужинать, я разогрею…
– Чё? Плохой стал? Пьющий? Сука! Я на работе устаю! Что я, отдохнуть не могу? Да, пил! И буду пить! Ты мне ещё поуказывай, сука! Сегодня чтоб зашила куртку!
– Хорошо, идём кушать и спать, – Настя умоляюще смотрела на мужа, прижимая к груди порванный пуховик.
Не обращая на неё внимания, Андрей достал из кармана штанов сотовый и попытался дрожащими руками набрать номер, но его усилия не увенчались успехом. Мужчина, рассердившись, бросил сотовый на пол. Настя вздрогнула от громкого звука и прижалась к стене. Муж снова обратил на неё внимание:
– Мне позвонить нужно!
– Вон телефон, – Настя указала на пол, где лежал распавшийся на части аппарат. – Пойдём кушать и спать…
– Чё, не слышала, сука? Я сказал, мне позвонить нужно! Подняла телефон!
– Но…
– Я сказал, подняла телефон!
Настя, сдерживая слёзы, подняла с пола телефон, вставила аккумулятор, крышку и подала Андрею. Девушка снова тихо всхлипнула. Андрей, в ярости, вырвал из её рук телефон.
– Чё ревёшь, сука? Я виноват в чём-то? Плохой стал, курва? Да? Да? А-а-а-а! Довела, сука!
Мужчина с силой бросил телефон в стену. Отскочив от стены, телефон угодил в зеркало, на пол посыпались осколки. Настя, рыдая в голос, убежала в гостиную. Проводив её взглядом, Андрей ушёл на кухню.
Настя плакала в гостиной, сидя на разложенном диване. В гостиной стояла большая стенка. В углублении в стенке располагался телевизор, на полках стояли посуда и фотографии семьи Казаковых в красивых рамочках. Над диваном висели многочисленные почетные грамоты с надписью «Ведущему инженеру Таёжного рудника – Казакову Андрею Александровичу».
В комнату тихо вошёл Андрей. Несколько минут он смотрел на жену виноватым взглядом, затем подошёл и встал перед ней на колени. Настя напряглась, с тревогой глядя в глаза мужу. Встретившись взглядом с женой, Андрей тяжело вздохнул и обнял её.
– Прости меня, Насть… Я дурак, ты же знаешь… Прости меня… Я люблю тебя, Насть…
– Всё уже, ложись спать, – прошептала Настя, немного расслабившись.
– Ну, прости! Что хочешь, сделаю! Я люблю тебя… Прости, Насть… Ну я дурак… Я люблю тебя, Насть… – продолжал Андрей.
– Да, простила, простила уже. Спать ложись, пожалуйста…. Завтра же на работу. Всё, всё, ложись спать…
Андрей тяжело задышал и отстранился от Насти, хмуро глядя ей в глаза.
– Чё, мужа простить не можешь? Сука! Да, выпил! Чё я, с друзьями выпить не могу? Да, погулял! И чё? – Андрей поднялся с колен, подошёл к стенке и резко ударил по ней кулаком.
Настя вздрогнула.
– Я простила, всё хорошо. Ложись спать, пожалуйста….
– Чё ты меня затыкаешь? Чё ты мне выговариваешь? Пью? Не зарабатываю? Плохой стал? Нищеброд стал?
– Я такого не говорила. Всё хорошо, я люблю тебя. Ложись спать, пожалуйста, – глаза Насти снова наполнились слезами.
– Чё ты меня укладываешь, сука? Да, пью, курва! И чё теперь? Да, плохой стал, плохой! Да! Да! – в гневе, Андрей пинком разбил телевизор, повалился на диван и заснул, оглашая комнату громким храпом.
Настя, рыдая, выбежала из гостиной.
Настя сидела за столом в комнате Данила и тихо плакала. Раздался телефонный звонок. Настя бросила испуганный взгляд на спящего сына, судорожно схватила сотовый и отключила звук. Из трубки послышался резкий женский голос:
– Алло, алло? Доча, ты?
Настя глубоко вдохнула, выдохнула, вытерла слезы и приложила трубку к уху:
– Здравствуй, мама! Да, немного поплакала… Да, ничего страшного… Да, Андрей опять…
Из телефона послышалась брань. Настя тяжело вздохнула и ответила:
– Мам! Мам! Нет, не бил! Андрюша не такой! Нет! Нет! Какой развод? А ребёнок? Даня его любит! Мам! Ну хорошо, я приеду к тебе… Ненадолго! Мама! Погощу недельку… Нет, недельку! У меня работа, мама! Да, приеду. Да! Завтра, самолётом… Не знаю… Мама! Поговорим когда приеду! Пока!
Настя нажала кнопку и телефон замолчал. Настя бросила взгляд на экран – у неё было несколько непринятых вызовов и сообщений. Она нажала на кнопку, чтобы посмотреть, кто звонил. Все вызовы и сообщения были от некоего Николая Ильича. «Блин! Ещё и это…», – прошептала про себя девушка. Она открыла и прочитала одно и сообщений: «Настенька, Вы мне очень нравитесь. Давайте как-нибудь встретимся, пообщаемся…». Остальные сообщения были примерно того же содержания. Настя испустила мученический вздох и удалила все сообщения. Затем легла в кровать к сыну, обняла его и заснула.
2.
Было морозное зимнее утро. Квартиру Казаковых заполнял красноватый свет восходящего солнца. О произошедшем ночью скандале, напоминали лишь осколки зеркала, аккуратно сметённые в угол. Перед входной дверью лежала большая дорожная сумка. Рядом с ней стояли Настя и Данил. Настя торопливо застёгивала на сыне зимнюю курточку.
– Мам, а мы надолго к бабушке? – уже в который раз спрашивал Данил.
– Нет, недельку погостим. Бабушка по тебе очень соскучилась, но у меня работа…
Данил, с тревогой посмотрел на дорожную сумку. Затем, перевёл взгляд на мать:
– А игрушки?
– Игрушек у бабушки много! Пошли!
Настя застегнула своё пальто, поправила на мальчике шапку и огляделась. Вспомнив о чём-то, она убежала на кухню и вернулась, неся в руках исписанный клочок бумаги. Записку Настя положила на видном месте в прихожей. Затем девушка взяла сына за руку и быстро вышла из квартиры.
Настя, тяжело дыша, подходила к входу в местный аэропорт. На плече у неё висела тяжёлая дорожная сумка, за руку девушка тащила Данила. Мальчик старался поспевать за матерью изо всех сил, сопел заложенным носом и кашлял. Молодая мама с тревогой посматривала на кашляющего мальчика.
– Настенька! – услышала она сзади бархатистый мужской голос. – Настенька, это Вы? Я не обознался? – снова окликнули её сзади.
– Ещё его не хватало, – горько прошептала Настя и, вежливо улыбнувшись, обернулась.
К девушке быстрым шагом шёл высокий симпатичный молодой человек, тащивший за собой огромный чемодан на колёсиках. На плече у одетого в новенькую, дорогую на вид, дублёнку, мужчины, висела большая сумка с ноутбуком, в руке он нёс небольшую сумку с нарисованным красным крестом. В нескольких шагах от девушки, мужчина неожиданно поскользнулся и растянулся на земле. Из кармана у него выпал навигатор и покатился по скользкому насту. Охнув, Настя бросила на землю сумку, подбежала к мужчине и помогла ему подняться.
– Добрый день, Настенька! Благодарю! – сказал молодой человек, немного отдышавшись, и подняв с земли навигатор. Мужчина повертел в руках прибор, поцокал языком и убрал его в карман. Затем посмотрел на кашляющего Данила, дорожную сумку и, приподняв бровь, остановил взгляд на Насте. – Вы уезжаете? В Красносибирск? А что же Вы мне не ответили? Я Вам столько сообщений отправил… Звонил…
– Добрый день, Николай Ильич! – Настя снова выдавила из себя вежливую улыбку. – Да вот, решила с Даней у мамы погостить… Вы тоже летите в Красносибирск? Надолго нас покидаете? – Настя указала взглядом на большой чемодан Николая.
– Зачем так официально, зовите меня Колей! – улыбнулся ей Николай. – А уезжаю насовсем. Я по договору пять лет отработал, денежки получил, теперь перевожусь в Областную больницу – там приятель для меня давно место держит!
– Жаль… – Настя надеялась, что Николай не заметит вырвавшийся у неё вздох облегчения. – Кто же нас здесь, в Таёжном, лечить будет?
Данил раскашлялся. Николай посмотрел на мальчика, затем снова повернулся к девушке:
– Сын у Вас, смотрю, опять болеет? Денис, кажется?
– Данил, – вздохнула Настя. – Да вот, опять в соплях ходит… Говоришь ему не есть снег, да разве послушает?
– Э! Голубки! – раздался грубый окрик. Настя и Николай, вздрогнув, обернулись. К ним подошло двое крупных неопрятных мужчин. Оба были в меховых шапках, толстых дублёнках, их маленькие поросячьи глазки весело сверкали из-под густых бровей, щеки и подбородок скрывала тёмная борода с проседью. Мужчины были похожи друг на друга настолько, что с первого взгляда их можно было принять за близнецов. Впрочем, если у первого борода была очень тёмной, практически чёрной, то второй мог похвастаться слегка курчавой шевелюрой каштанового цвета.
– Чё уставились? Да, я вам говорю! – сказал один из мужчин, тот, что с каштановой шевелюрой. – Хер ли вы встали у входа? Разойдись!
– Дехе пасар! – воскликнул второй, черноволосый, недовольно глядя на пару.
– В самом деле, Николай Ильич! – Настя снова повесила на плечо сумку и взяла за руку сына. – Пойдёмте!
Настя с Данилом и Николай расступились, пропуская ворчащих мужчин в здание аэропорта, и зашли следом.
У единственной в поселковом аэропорту стойки регистрации уже собралась толпа. Люди в толпе были чем-то возмущены, слышались гневные возгласы и брань. Первым в очереди стоял крепкий мужчина средних лет. Рядом с ним лежала огромная дорожная сумка и шесть ружей в чехлах. Мужчина что-то ожесточённо доказывал симпатичной девушке за стойкой регистрации. Девушка закатила глаза, испустила полный страдания вздох, потеребила, висящий на груди, бэйджик с надписью «Кристина», и снова посмотрела на мужчину:
– Я Вам ещё раз повторяю, оружие в салоне провозить нельзя! Его необходимо сдать!
– Нахера его сдавать? Смотри сюда! – строптивый пассажир поднял один из чехлов, вытащил ружьё и поднёс его к лицу Кристины. – Ты знаешь что это? Это Винчестер 1885 года! Рабочий! Это ружьё стоит больше, чем ты зарабатываешь за год! С ним охотился мой отец, мой дед! Это даже не оружие, это музейный экспонат! И ты хочешь отдать его в лапы ваших сотрудников?
– Мужчина, я ничего не хочу! – Кристина глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Я Вам повторяю, оружие в салоне провозить нельзя! Сдавайте или уходите!
Крики в очереди стали громче и толпа расступилась. К стойке регистрации, не обращая внимания на возмущенные возгласы, подошли те самые двое неопрятных мужчин и широко улыбнулись Кристине. Улыбки у них были зубастые и жутковатые.
– Привет, Кристиночка! – обратился к девушке один из приятелей, с чёрной шевелюрой. – Проблемы?
Кристина выдавила слабую улыбку, указывая взглядом на спорившего пассажира. Мужчины перевели взгляды на спорившего и заулыбались ещё шире.
– Привет, Артём! – поздоровался со строптивым пассажиром второй приятель, тот, что светлее. – В Красносибирск летишь? Ммм?
– А теперь слушай сюда! – Чернобородый вплотную подошёл к Артёму, пристально глядя ему в глаза. – Либо ты сдаёшь свои пукалки и идёшь на посадку, либо мы с Боряном тебя уводим, и никто никогда не увидит ни тебя, ни твои ружья! – рот Чернобородого снова растянулся в жутковатой улыбке. – Компренде, братан?
Артём стоял, нахмурившись, переводя взгляд с двоих мужчин на Кристину и обратно. Приятели весело ему подмигнули, скрестили руки на груди и встали рядом, с выжидающим видом. Артём вздохнул, сдал оружие, сумку и ушёл на посадку.
Удовлетворённо проводив Артёма взглядами, приятели подошли ближе к стойке. Кинули на пол сумки и рюкзаки и, сопровождаемые гневными криками из толпы, бросили на стойку паспорта. Тот, что с каштановыми волосами, достал из внутреннего кармана дублёнки шоколадку и положил на паспорта сверху. Кристина, быстро бросив взгляд на мужчин и на толпу, поспешно убрала шоколадку и взяла один из паспортов.
– Спасибо! – бросила Кристина, открывая второй паспорт. – Рюкзаки можете взять с собой, сумки сдавайте в багаж.
Девушка распечатала посадочные купоны и положила на паспорта.
– Но Кристиночка, у нас там ценные хрупкие вещи… – вкрадчиво сказал Чернобородый. – Мы не можем сдать всё в багаж!
– Не положено, – усталым голосом ответила Кристина. – Таковы правила…
– Ну чё ты ломаешься? – грубо оборвал её второй приятель. – Мы обо всём договорились! Твоё начальство в курсе, всем уплачено, ты в накладе не останешься! Кушай шоколадку и не вякай!
Чернобородый быстрым движением забрал со стойки паспорта и посадочные купоны.
– Эй! Так нельзя! – воскликнула Кристина.
Но приятели, не обращая на неё внимания, подняли с пола сумки и рюкзаки, и ушли на посадку. Онемев от их наглости, Кристина несколько секунд стояла, глядя вслед приятелям, затем взяла себя в руки и, натянуто улыбаясь, снова повернулась к толпе.
По асфальту Таёжного аэродрома ветер гонял ледяную позёмку. К стоявшему в стороне старенькому самолёту направлялись трое мужчин. Иваныч – самый старший, начальник местного отделения «Сибирь–Аэро» и два пилота: Саша – первый пилот и Витя – совсем ещё молодой парень, его помощник. Мужчины ожесточённо спорили и ругались.
– Ёб твою мать, Иваныч! – возмущался Саша. – Я на этом куске говна в Красносибирск не полечу!
– Журавлёв! Я тебе в который раз повторяю – другого самолёта у тебя не будет! – отвечал ему начальник «Сибирь-Аэро».
– Иваныч! Ты охерел, что ли? – поддержал товарища Витя. – Запрашивай другой самолёт! Мы сюда полчаса без связи летели!
– Да это вы охерели! – Иваныч вышел из себя. – Вы пилоты или красны девицы? Прогноз погоды видели? Через пару часов тут такая метель начнётся, что никто никуда уже не полетит! – и уже тише добавил. – А у меня посылка срочная…
Саша громко фыркнул.
– Опять с местным руководством мутите? Ты себе дом строишь, а мы Федяну с Боряном жопы лижем? – пилот зло сплюнул. – Двое из ларца, блин!
– Ты, Журавлёв, придержи-ка язык! Сказал лететь – ты летишь, нужно лизать жопы – лижешь! Не нравится – увольняйся. Оба увольняйтесь! Ишь, цацы какие! Я вам такую характеристику напишу, что вас даже на ферму говно разгребать не возьмут!
Мужчины подошли к самолёту. Иваныч, осмотрев потрёпанную машину, поморщился.
– Так и быть! На час – полтора задержим вылет. Отправлю к вам местных техников – проверите самолёт… Но! Уже завтра утром груз должен быть в Красносибирске! Иначе всем нам будет худо! Груз ждут серьёзные люди…
Иваныч развернулся и ушёл. Пилоты некоторое время смотрели ему вслед, затем переглянулись.
– Привет, парни! – к пилотам подошла Люба, бортпроводница.
– Привет, Любаня! – отозвались пилоты.
– Что, опять лететь на этом? – женщина окинула взглядом самолёт, поморщилась и вздохнула. – Эх, граждане-пассажиры снова всю дорогу песочить будут… Ну ничего, эту амбразуру я закрою…
– Да, амбразура у тебя сегодня, что надо… – протянул Саша. Он подошёл к Любе ближе и мягко обнял её за талию. – Двое из ларца с нами летят…
Любя наморщила лоб и напряглась.
– Ага, крепись, Любаня! – поддакнул Витя.
Очередь на регистрацию практически иссякла. Когда к стойке подошли последние пассажиры – полная женщина с маленькой девочкой, одетой в яркую курточку и затейливую вязаную шапку, на лице Кристины засияла вполне искренняя улыбка облегчения. Женщина положила на стойку объёмную дамскую сумочку и начала ожесточённо рыться в её недрах.
– Сейчас, минуточку, – сказала женщина, быстро взглянув на Кристину, и снова сосредоточилась на сумке. Из сумки она вытащила пару журналов о вязании, несколько клубков яркой шерсти и вязальные спицы.
– Ага! Нашла! – воскликнула пассажирка, достала документы и протянула их Кристине.
Кристина взяла документы и выразительно посмотрела на вязальные спицы:
– Извините, но колюще-режущие предметы в салон брать нельзя! Сдайте в багаж, пожалуйста.
– Какие? – непонимающе спросила пассажирка и затараторила. – Ах, спицы? Всегда с собой беру! Лететь-то долго, вот я и вяжу, чтоб время скоротать. Я тихонько достану. Никто и не заметит. Кого я этими спицами зарежу? Пропустите, пожалуйста, Вам сложно, что ли?
Кристина закатила глаза и вздохнула:
– Блин! Да что за смена сегодня! Ну, хорошо, идите. Проходите уже.
Пассажирка торопливо побросала в сумку журналы, вязальные принадлежности и документы и побежала на посадку, таща за руку девочку. Кристина, тем временем, собрала вещи и собралась уходить, но не успела.
Входная дверь хлопнула, и в здание вошла полная пожилая женщина, с суровым взглядом. Женщина неодобрительно окинула взглядом помещение и направилась к стойке. За пожилой дамой, неся огромный старый рюкзак, шёл худой старичок. На его щеках горел нездоровый румянец, он часто кашлял, прикрываясь рукой. Пожилая женщина бросала на него суровые взгляды.
– И чё ты кашляешь, ирод? – ворчала женщина. – Всю жись мне испоганил, а теперь посмотрите на него! Еще в Онкоцентр вези его, ирода! Тьфу!
– Ну что ты, мать! – возразил старичок. – Николай Ильич сказал, что надо… А вдруг что серьёзное?
– А тебе не всё ли равно, отчего помирать, ирод? – фыркнула женщина. – Всю жись пил с егерями, всю жись… А теперь, смотри-ка, заболел он! Всю жись мне испоганил, всю жись! А ещё деньги на тебя тратим… А у меня вон и давление и сердце болит… А вчера вон нога отнималась! А тебя по больницам вожу!
– Ну, мать, что ты!
Старики, задыхаясь, подошли к стойке регистрации.
В зале ожидания пассажиры сидели на старых деревянных скамейках. На одной из скамеек сидели Артём и те самые, неприятные типы. Как ни странно, казалось, они вполне миролюбиво беседовали. На другой скамейке полная пассажирка вязала яркий шарфик. Данил играл с девочкой в догонялки. Дети с весёлым визгом носились вокруг скамеек. За ними наблюдала, сидя на самой ближней к выходу скамейке, Настя.
– Кхм! Не возражаете? – к Насте подошел Николай.
Смущённо улыбнувшись, Настя кивнула, и мужчина сел рядом с ней.
– Скучаете, Настенька? Поскорее бы уже посадка началась… Метель на сегодня обещали, сильный снегопад почти на неделю, – Николай указал ей на экран своего смартфона.
– Хорошо бы, Николай Ильич… А то Новый Год скоро, а снега почти нет…
– А что Вы без мужа летите? И такая расстроенная? Поссорились? Я с Вашим мужем немного знаком, он иногда неадекватен…
– Нет, с ним всё хорошо! – более резко, чем следовало бы, возразила Настя. – Его с работы не отпустили. Пришлось одной с Данилом лететь.
– А где у Вас мама живёт? – вкрадчиво поинтересовался Николай, ближе придвигаясь к Насте. – Может Вам помочь доехать? Вещи донести?
Настя отрицательно покачала головой, смущённо отодвигаясь от мужчины.
В зал вошла, ворча, пожилая пассажирка. За ней, понуро опустив голову и тихо покашливая в кулак, шёл старичок.
Артём, прервав разговор со своими собеседниками, пристально посмотрел на старика и приветственно кивнул. Пожилой мужчина кивнул в ответ. Пожилая женщина остановилась и обвела внимательным строгим взглядом собравшихся людей. Посмотрела на пробежавших мимо неё детей и нахмурилась.
Николай, увидев пожилых людей, попытался спрятаться за Настю, но было поздно. Взгляд пожилой женщины остановился на нём, на её морщинистом полном лице заиграла неожиданно приветливая улыбка. Пожилая пассажирка устремилась к скамейке Николая и Насти. Старичок, поправив на плече огромный рюкзак, последовал за ней.
Николай с Настей обменялись обречёнными, понимающими взглядами, когда пожилые люди подошли к их скамейке.
– Ой, здравствуй, Коленька! – приветливо воскликнула пожилая пассажирка и строго посмотрела на Настю. – Здравствуй, Настасья!
– Добрый день, Нина Ивановна! Сергей Александрович! – Николай встал со скамейки и усадил женщину на своё место.
Старичок кивнул Насте, пожал Николаю руку. Между тем, Нина Ивановна смерила Настю осуждающим взглядом:
– Ты, Настасья, в Красносибирск, что ль, намылилась? И без мужа? – Настя потупилась под тяжелым взглядом пожилой женщины. – А чего с другим мужиком обжимаешься? Совсем стыд потеряла! А ещё детей учит… – Нина Ивановна повернулась к Николаю, на её губах снова заиграла ласковая улыбка. – Вы, Коленька, надолго летите-то? А мне сегодня так плохо было, так плохо! И давление скакало и сердечко болело…
– Надолго, Нина Ивановна, – ответил Николай, доброжелательно улыбаясь. – Совсем переезжаю. Вы таблеточки пьёте, которые я Вам выписывал? Они как раз от сердца хорошо помогают….
– Как же так-то? – ахнула поражённо Нина Ивановна. – На кого Вы нас оставляете? Приедет какой непутёвый… А мне так плохо, так плохо… Давеча вон нога отнималась. Еле ходила!
– Вы не переживайте, всё будет хорошо, Вы поправитесь, – Николай успокаивающе погладил пожилую женщину по руке. – Главное, пейте таблеточки, которые я Вам прописал. Они у Вас с собой сейчас? – Нина Ивановна отрицательно покачала головой. – Ничего, я с собой ношу, на всякий случай, упаковочку.
Стоявший рядом старичок согнулся в приступе кашля. Николай усадил его на скамейку.
– Вы, Сергей Александрович, как себя чувствуете? Улучшений нет? – спросил Николай, с участием.
– Ой, да как он себя чувствует, ирод! – воскликнула Нина Ивановна, прежде чем старичок успел открыть рот. – Всю жись по лесам ходил, с егерями пил! Добра от него не видела! Всю жись мне испоганил, всю жииись, – пожилая женщина забилась в истерике.
Настя, Николай и Сергей Александрович бросились её успокаивать, но женщина продолжала плакать и причитать.
– Ну, будет, мать, будет. Хорош блажить уже… – успокаивал Нину Ивановну старичок, обнимая за плечи.
– Замолчи, ирод! – оттолкнула его Нина Ивановна. – Всю жись мне испортил, всю жись! Ещё эта солоха меня успокаивать будет! – женщина перевела гневный взгляд на покрасневшую Настю. – Ребёнка родила, а с чужими мужиками по аэропортам таскается! Тьфу! Вот вернусь, всё твоему Андрюхе расскажу, пусть проучит потаскуху!
Настя всхлипнула, сдерживая слёзы, и обиженно ушла в дальний конец помещения. Увидев, что Настя ушла, Нина Ивановна удовлетворённо вздохнула, уселась удобней и миролюбиво улыбнулась Николаю.
– Ты, Коленька, садись со мной, – ласковым голосом сказала она, похлопав ладошкой по скамейке. – Нечего тебе с непутёвыми общаться, они тебя до добра не доведут. А мне столько рассказать тебе надо!
Николай бросил на Настю, полный вины, взгляд, девушка ответила слабой улыбкой. Затем молодой человек тяжело опустился рядом с Ниной Ивановной.
Настя стояла, прислонившись к стене, посматривая то на Николая, с заинтересованным видом слушавшего Нину Ивановну, то на бегающих детей. Неожиданно Данил запнулся и растянулся на полу. Девочка споткнулась об него, упав следом. Дети удивлённо посмотрели друг на друга и заревели.
– Таня, иди сюда! – окликнула девочку, вязавшая шарфик, женщина.
– Даня! Подойди ко мне! – воскликнула Настя.
Дети нехотя подошли к родителям, бросая друг на друга тоскливые взгляды. Настя взяла Данила за руку и подошла к полной женщине, рядом с которой, со скучающим видом, сидела девочка.
– Добрый день! – обратилась к женщине Настя и указала на девочку. – Ваша девочка? Какая шустрая…
– Ага, моя Танечка – с гордостью ответила женщина. – Меня Валя зовут, а Вас?
– Настя, – дружелюбно улыбнулась девушка. – А это… – Настя указала на сына.
– Это Данил, мам! – перебила её Таня.
– Ни у кого не видела шапок, как у Вашей дочери… – снова обратилась к Вале Настя. – Можно посмотреть?
Валя утвердительно кивнула, сняла с девочки шапку и подала собеседнице. Настя восхищённо повертела шапочку в руках и вернула Тане.
– Сама связала! – похвасталась Валя. – С детства вяжу, в разных конкурсах участвую. Даже в журнале про меня напечатали! – Женщина достала из сумки журнал, открыла на отмеченном месте и показала Насте.
– Ничего себе! – только и осталось ответить девушке.
Вдруг из динамика раздался шорох, треск и прозвучало объявление: «Уважаемые пассажиры рейса Таёжный – Красносибирск! Просим Вас пройти к выходу номер один и приготовиться к посадке в самолёт. Администрация аэропорта и авиакомпания «Сибирь-Аэро» приносят Вам извинения и желают приятного полёта!».
Раздались громкие вздохи облегчения, скрип скамеек, и пассажиры направились к выходу на посадку.
3.
Старенький самолёт уже стоял на взлётной полосе Таёжного аэропорта. Пилоты в его кабине проверяли готовность систем. Люба стояла сзади и с тревогой наблюдала за пилотами.
–Ну что, с Богом? – Саша, наконец, закончил проверку и вопросительно посмотрел на Витю и Любу.
Второй пилот и бортпроводница кивнули, и Люба вышла из кабины. Саша медленно выдохнул и включил зажигание. Машина медленно поехала по взлетной полосе. Неожиданно двигатели заглохли, самолёт дёрнулся и остановился.
– Бля! – выругался Витя.
Саша погладил приборную панель самолёта, приговаривая: «Хорошая птичка, хорошая! Ну же, не капризничай».
Витя несколько секунд наблюдал за старшим товарищем, затем также начал поглаживать приборную панель: «Красивая птичка, хорошая! Ну же, заводись, хорошая птичка».
После нескольких минут уговоров, пилоты переглянулись, кивнули друг другу, затем несколько раз перекрестились, и Саша вновь включил зажигание. Самолёт поехал по взлётной полосе, ускоряя ход, и тяжело поднялся в воздух.
Начинался снегопад. Пока ещё малочисленные снежинки падали на заснеженные поля, длинные здания фермы. Из самого дальнего здания вышел расстроенный Андрей. Он толкал перед собой большую тачку, полную навоза, что-то ворча себе под нос. Подойдя к огромной навозной куче, Андрей перевернул тачку, высыпав содержимое, развернулся и зашёл обратно в здание.
Внутри было тепло и влажно, тела мычащих и жующих коров были окутаны паром. В дальнем конце здания виднелось прямоугольное пятно света – вход в комнату отдыха. Именно туда и устремился Андрей, отставив тачку в сторону.
В комнате отдыха работал старенький телевизор. На небольшом столе стояла бутылка водки, пара грязных, сальных стаканов, на старой газете лежала порезанная закуска. С древнего грязного продавленного дивана, на Андрея поднял мутный вопросительный взгляд пожилой худощавый мужчина – местный прораб.
– Закончил? – поинтересовался прораб и указал на водку. – Выпьешь?
– Нет, Михалыч, – ответил Андрей. – Хочу сегодня раньше уйти. Вчера сильно Настю обидел, надо извиняться…
– Эх, Андрюха! – вздохнул Михалыч. – Опять бузил? Ну ладно, тогда не наливаю. Чё, Настька-то сильно обиделась?
– Угу. Плакала, с Даней спала. Вот думаю, зайти тортик купить, может ещё Дане что-нибудь… Ну, я пойду, а Михалыч?
– Ну, ну, иди, – разрешил Михалыч, наливая в стакан водку.
В салоне самолёта практически не было свободных мест. Люба, с измученным видом, стояла в конце прохода и наблюдала за пассажирами. Таня и Данил бегали по проходу и играли в прятки.
Настя сидела у окна и смотрела на проносящиеся под самолётом густые тучи. Николай сидел рядом, небрежно обняв одной рукой Настю. Мужчина осторожно старался обнять девушку крепче. Он вытянул шею, выглядывая в окошко, при этом, как бы невзначай, прижавшись к Насте. Настя смущённо отстранилась и постаралась сесть как можно дальше от соседа, для чего ей пришлось практически прижаться к окну.
– Блин! Метель! Не успели! – Николай, испустив разочарованный вздох, сдался и отстранился от девушки. – Будем надеяться, до Красносибирска ещё не дошло, может, успеем сесть…
– Будем надеяться… – кивнула облегчённо Настя и благодарно улыбнулась Николаю.
Артём и неприятные типы сидели в соседних креслах и беседовали. Перед ними на столиках стояла водка и пластиковые стаканчики, к которым все трое периодически прикладывались. Тот, что с каштановой шевелюрой, сидел у прохода и бросал заинтересованные взгляды на Любу. Наконец, он оторвал взгляд от ног Любы и обратился к Артёму:
– Ты, Тёмыч, прости, что мы на тебя в аэропорту наехали. Сам понимаешь, нервы, волнение перед дорогой. Хорошо, что успокоительное взять не забыли, – мужчина постучал пальцем по бутылке водки.
– Так нахера ты свой арсенал в Красносибирск тащишь? – поинтересовался чернобородый. – Переезжаешь, что ли?
– Угу, – кивнул Артём, – перевожусь в Красносибирское лесничество. Буду по красносибирским лесам таких как вы, засранцев, гонять, но за большие деньги.
– Это дело, – согласился тот, что с каштановой шевелюрой. – А нахера тебе там столько оружия? В их лесах и зверья-то нет почти… Может, продашь парочку ружей? И патроны? Нам по тамошним лесам пару недель погулять придётся, очень бы пригодились…
– Чёй-то вы в тайгу намылились? – удивился Артём. – С руководством, что ль, поссорились?
Приятели не успели ответить Артёму: к ним подошла Люба и громко откашлялась. Мужчины обратили нетрезвые взоры на бортпроводницу.
– Молодые люди! – строгим тоном сказала бортпроводница. – Я же попросила убрать алкоголь! Весь салон провоняли своей водкой!
– Ну, хер ли ты пристала? – вальяжно спросил чернобородый. – Сидим, отдыхаем, никого не трогаем…
– Хочешь, тебе нальём? – спросил тот, что с каштановой шевелюрой, протянул руку, схватил Любу и усадил себе на колени.
– Да пошли вы! – выдохнула Люба.
Сопровождаемая пьяным хохотом мужчин, она вскочила на ноги и, в слезах, убежала в кабину пилотов.
Люба, всхлипывая и глотая слёзы, вбежала в кабину самолёта.
– Опять довели? – Саша с сочувствием посмотрел на бортпроводницу.
Люба молча кивнула.
– Держись, Любаня! Немного осталось! – постарался утешить её Витя и добавил – Долбанная метель! Хоть бы не пришлось в запасной аэропорт лететь! Блин! Блин! – выругался Витя, гневно глядя на приборную панель.
– Что такое? – спросил Саша.
– Опять связь накрылась!
Вдруг послышался негромкий хлопок, и двигатели самолёта заглохли. Пилоты переглянулись и одновременно воскликнули:
– Блядь! Пиздец!
Турбины в двигателях самолёта вращались всё медленнее и, наконец, остановились. Машина начала терять высоту.
Самолёт, летевший сквозь плотные тучи, болтало. В окна лететь снег. Под самолётом простиралась тёмная тайга, не было видно ни одного огонька. В кабине, пилоты отчаянно пытались завести двигатели и вывести машину из пике, не обращая внимания на лежащую в обмороке Любу.
– Ну же, ну же! Хорошая птичка! – Саша снова поглаживал приборную панель. – Ты же не хочешь разбиться? Послушная птичка, хорошая! Давай, заводись!
Будто услышав пилота, самолёт вздрогнул, и двигатели заработали. Саша аккуратно потянул штурвал на себя. Самолёт, дрожа, медленно набирал высоту. По лицам пилотов струился пот. Наконец, тучи закончились и показались звёзды. Пилоты медленно перекрестились. Один из двигателей ярко вспыхнул, раздался взрыв, и самолёт устремился к земле.
В лесу, в довольно глубоком овраге, расположилась стая волков. Заметно отощавшие звери отдыхали рядом с замёрзшим трупом оленя. Звери вылизывали друг друга, играли и, время от времени, пытались грызть обледенелые кости добычи. Но мясо давно было съедено, и звери обиженно отходили ни с чем. Большой Альфа-самец и Волчица лежали, свернувшись калачиком, под деревом и наблюдали за остальными волками. Услышав нарастающий гул, звери напряглись и подняли головы. Над тайгой летел горящий самолёт.
Гул двигателя смешался с тревожными криками животных и птиц. Пролетавший над пологим холмом самолёт тряхнуло, и вниз полетели куски обшивки. Дымящееся крыло, едва державшееся после взрыва, отвалилось, но зацепилось за ветки деревьев. Самолёт летел дальше, ломая деревья. Крыло же осталось висеть среди веток. Наконец, не выдержав его вес, ветки сломались, и искорёженные остатки крыла упали вниз.
Рёв двигателя нарастал. Самолёт летел уже совсем низко. От него, что было мочи, убегало стадо кабанов. Самолёт коснулся земли. Рассекая фюзеляжем рыхлый снег, машина проехала несколько метров на брюхе, остановилась, вздрогнула в последний раз и затихла. Лес затих. Большими хлопьями, тихо падал снег, засыпая самолёт.
В задымлённом салоне люди постепенно приходили себя. Было холодно. Сквозь заваленные снегом окна, в самолёт проникал тусклый дневной свет. Многие люди были мертвы, несколько трупов лежало в проходе, тяжело раненные пассажиры хрипели, пристёгнутые к креслам.
Настя открыла глаза, обвела взглядом салон. На полу, в проходе, лежал без сознания Данил. Рядом с мальчиком на корточках сидела Таня. Девочка молча гладила мальчика по голове. Увидев сына без сознания, Настя охнула, и глаза её округлились. Девушка окликнула Таню, но девочка сидела, не обращая на неё внимания. Данил же тяжело вздохнул и закашлялся. Настя осторожно перелезла через лежащего в кресле Николая и села на место у прохода. Девушка подняла с пола Данила. Таня, наконец, подняла голову и посмотрела на Настю пустым взглядом. Тогда Настя подняла и Таню, усадив девочку себе на колени. Обняв детей, она горько заплакала. Услышав её плач, Николай пришёл в себя, крепко обнял девушку и принялся её утешать.
– Ой, плохо, ой, плохо! – послышался крик Нины Ивановны. – Ой, убили! Всю жись испоганил, ирод! Ой, убили! – пожилая женщина качалась в кресле и причитала.
– Ну, будет, мать! Живая же! Ну же, успокойся, – урезонивал её Сергей Александрович.
Артём сидел на своём месте, ошеломлённо трогая рукой огромную шишку на лбу. Непонимающим взглядом он смотрел на кресла своих собеседников. Кресла были пусты.
Валя подняла голову и удивлённо посмотрела на свою руку. Из руки торчала вязальная спица. Тупо глядя на спицу, женщина вытащила её из руки и принялась вязать. Услышав звук открывающейся двери, Валя подняла глаза.
Дверь в кабину пилотов распахнулась, и в салон нетвёрдым шагом вошла Люба. Она двигалась неестественно, взгляд её был устремлён в пустоту. Пройдя несколько шагов, бортпроводница споткнулась и упала. Но сразу же поднялась и продолжила свой путь. Люба подошла к выходу из самолёта и, немного замешкавшись, открыла входную дверь. Салон самолёта наполнился морозным зимним воздухом, а Люба стояла в проёме и смотрела на падающий снег.
В салон, пошатываясь, вошёл Витя.
– Есть врачи на борту? – спросил он и прибавил – Живые… Ты врач? – обратился Витя к Николаю, поймав на себе его вопросительный взгляд. – Зайди в кабину, нужно Сашу осмотреть – по-моему, он ещё жив. У тебя лекарства есть с собой? Бинты? Я нашу аптечку что-то найти не могу… – Николай кивнул. – И остальных осмотришь, Люба поможет. Люба?
Люба, по-прежнему, стояла в проёме, не обращая внимания на оклики.
– Любаня! – Витя подошёл к бортпроводнице, взял её за плечи и встряхнул. Женщина посмотрела на второго пилота уже более осмысленным взглядом.
– Салон не выстужай! Закрывай дверь и пошли в кабину, поможешь врачу! – Витя кивнул в сторону Николая.
Витя и Николай, развернувшись, ушли в кабину. Закрыв входную дверь, Люба последовала за ними.
Андрей и Михалыч сидели в комнате отдыха, выпивали, беседовали.
– И чё, надолго твоя к мамке-то уехала? – лениво поинтересовался прораб.
– Написала, что на неделю… Не знаю, Михалыч…
– Да ладно тебе! Сколько раз уезжала… Остынет и вернётся – куда ей с ребёнком-то деваться?
– Всё равно на душе не спокойно… Не хорошо… Надо в Красносибирск ехать, а то тёща её снова против меня настроит… Ты ж знаешь, Петровна меня любит… В прошлый раз уже жениха Насте подыскала и работу. Ну, там, в Красносибирске.
– Да, Петровна баба такая… – хмыкнул Михалыч. – Помню, когда здесь работала, всю ферму в ежовых рукавицах держала… А сколько водки у нас с мужиками повыливала, ммм… – прораб улыбнулся своим воспоминаниям.
Вдруг, дверь резко открылась, со стуком ударившись о стену, и в комнату вбежал, задыхаясь и взволнованно вращая глазами, мужчина.
– Привет, Михалыч! – кивнул вошедший прорабу и обратился к Андрею. – Андрюха! Ты говорил, у тебя вчера жена уехала?
– Угу… – мрачно ответил Андрей.
– В Красносибирск же? «Сибирь-Аэро»? – продолжал расспрашивать гость.
– Ну да, а что? – Андрей поднял на вошедшего заинтересованный взгляд.
– Вы что, телик не смотрите? Не долетел он до Красносибирска! Разбился, говорят!
Михалыч и Андрей ошеломлённо уставились на посетителя. Затем Андрей, не произнося ни слова, взял пульт от телевизора и начал переключать каналы. Найдя выпуск новостей, он прибавил звук и стал внимательно слушать. Передача уже подходила к концу, диктор сообщал: «Напоминаем, что вчера, примерно в восемь вечера, самолёт авиакомпании «Сибирь-Аэро», выполнявший рейс Таёжный – Красносибирск, пропал с радаров. Местоположение самолёта, а также судьба его пассажиров пока неизвестны. Ввиду сложных метеоусловий, осуществление поисково-спасательных работ не представляется возможным. Список пассажиров и членов экипажа уточняется. Мы следим за развитием событий».
Дослушав сообщение, Андрей выключил телевизор и подошёл к столу. Михалыч и посетитель, с тревогой на лицах, наблюдали за его действиями. Андрей взял бутылку водки, налил жидкость в грязный стакан и поднёс его ко рту. Прежде чем Андрей успел сделать глоток, по щеке его побежала слеза, и руки затряслись. Стакан выпал и разбился. Казаков тяжело опустился на диван, закрыл лицо руками и тихо заплакал.
Андрей сидел в кресле, молча уставившись в пол. Вокруг него суетились Михалыч и несколько сослуживцев.
– Иди домой, Андрюха! Тебя начальство отпустило! – уговаривал Михалыч. – Тебе в себя прийти нужно.
Один из сослуживцев накапал в стакан валерьянки и подал Андрею. Казаков продолжал безучастно смотреть в пол.
– Выпей, Андрюха! Выпей! – приговаривал сослуживец, держа стакан перед Андреем. – Мы тебя сейчас домой отвезём…
– Нет у меня дома… – тихим голосом ответил Андрей. – Нет Настеньки, нет Дани… Куда я пойду? – и снова заплакал.
– Да что ты мелешь? – возмутился Михалыч. – Ничего ещё не известно! Ты, правда, пойди домой, поспи, успокойся. А как метель стихнет, мы тебя в Красносибирск отправим… Если с рудника пойдёт товарняк, может, и раньше уедешь – мы договоримся.
– А как вы меня на этот поезд посадите? – заинтересовался Андрей. – Начальник рудника меня после того случая и близко не подпускает…
– Да ладно! Это когда было-то? – воскликнул прораб. – Дело-то серьёзное… Не совсем же он козёл?
Хмыкнув, Андрей тяжело поднялся и, сопровождаемый коллегами, вышел из комнаты.
Темнело. Метель не прекращалась. По салону, стараясь не наступать на погибших, ходили Витя и Люба. Они подходили к тяжело раненным пассажирам, поправляли им повязки, слушали дыхание и о чём-то шептались, показывая на трупы. Из кабины за ними наблюдал единственным уцелевшим глазом Саша. Первый пилот полулежал в кресле с перебинтованной головой, дыхание его было тяжелым, с хрипом и бульканьем.
Валя сидела, обнимая дочь, и вязала. Время от времени, она вытаскивала из кармана сотовый телефон, но, потыкав кнопки, убирала обратно с разочарованным вздохом.
Артём лежал в откинутом кресле, с угрюмым видом, и страдал от боли в разбитой голове и похмелья.
Данил сидел на коленях у матери с закрытыми глазами. Ребёнок часто кашлял, щёки его пылали нездоровым румянцем. Рядом с ним на коленях стоял Николай и, под полным тревоги взглядом Насти, перевязывал мальчику ногу.
Сергей Александрович обнимал хнычущую Нину Ивановну и покашливал в кулачок. Нина Ивановна бросала хмурые взгляды то на старичка, то на Николая и тихо причитала.
– Ну как он? – к Николаю подошла Валя.
Настя также вопросительно посмотрела на врача.
– По-моему, нога сломана. Точнее без рентгена сказать не могу… Надо чем-то закрепить ногу, сделать из чего-нибудь шины… – ответил Николай. – И всё же меня куда больше беспокоит его простуда… Как бы в воспаление лёгких не переросла… Ребёнку срочно нужны лекарства, антибиотики, его нужно как можно скорее доставить в больницу…
– Ой, Коленька, плохо мне! Ой, Коленька! – послышался громкий крик Нины Ивановны, от чего все выжившие пассажиры вздрогнули.
Николай обреченно вздохнул, бросил на Настю извиняющийся взгляд и подошёл к пожилой женщине.
– У меня батарейка села, – Валя помахала перед Настей телефоном. – Ты звонить не пробовала?
– Все уже пробовали, но сигнал очень слабый… – вздохнула Настя и кивнула в сторону кабины. – И у пилотов связь не работает…
Николай подошёл к Нине Ивановне. Нина Ивановна старательно кашляла и задыхалась, хваталась за сердце. Поймав на себе многозначительный взгляд Сергея Александровича, врач вытащил из кармана пачку валерьянки, наклонился к пожилой женщине и успокаивающе погладил по руке.
– Ну что же Вы, Нина Ивановна! – увещевал Николай. – У Вас всё хорошо… А там ребёнок болеет, ему внимание нужно…
– Ой, плохо мне! – причитала Нина Ивановна. – Пусть за ребёнком мамаша следит! Нарожала, непутёвая, а не следит! А у меня вон и сердце заходится, и нога вон отнимается! Ой, помоги мне…
– Слышь, старая! Хорош блажить уже! И без тебя тошно! – к причитающей женщине, морщась от головной боли, подошёл Артём. Сергей Александрович, подняв руки в успокаивающем жесте, встал ему на встречу. Артём немного постоял, хмуро переводя взгляд с Нины Ивановны на Сергея Александровича, махнул рукой и вернулся на своё место.
– Вы идите к ребёнку, – обратился Сергей Александрович к врачу. – Я Ниночку успокою.
Николай благодарно кивнул старику, отдал ему валерьянку и отошёл.
Оставив Любу ухаживать за ранеными, Витя подошёл к выходу из самолёта, открыл дверь и вышел наружу. Постоял несколько минут, жадно вдыхая свежий морозный воздух и оглядывая местность. Самолёт лежал на небольшой проплешине, образовавшейся при его падении. Со всех сторон проплешину обступали высокие сосны. То тут, то там, из сугробов торчали поломанные ветки, обожжённые небольшие деревца, искорёженные обломки самолёта. Дверь багажника была открыта, повсюду на снегу валялась одежда, выпотрошенные сумки и чемоданы лежали кучкой рядом с самолётом. Увидев одежду и сумки, Витя нахмурился и зашёл внутрь.
– Народ! – обратился второй пилот к выжившим пассажирам. – Нужна помощь! Вынесем наружу трупы, посмотрим, нет ли чего полезного в багаже – еды, лекарств, может, ещё чего…
– Пойдёмте, – к Вите подошёл Сергей Александрович.
За ним, молча, подошёл Артём. Мужчины вышли наружу и осмотрелись внимательней.
– Что за ерунда? – Сергей Александрович тоже увидел вскрытые сумки. – Животные, что ли, успели забраться?
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/natalya-serova/kniga-1-ili-v-tayge-zimou-horosho/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения